Взяток не давал, вел "светские беседы". Версия скрывшегося в Лондоне Дмитрия Смычковского, обвиняемого в передаче $1 млн генералам СКР за "вора в законе" Захария Калашова

Как стало известно “Ъ”, в громком уголовном деле о коррупции в ГСУ СКР по Москве произошел неожиданный поворот: дал показания скрывающийся в Лондоне бизнесмен Дмитрий Смычковский, передавший, по версии следствия, обвиняемым $1 млн от вора в законе Захария Калашова. Интересно, что беглеца сумели разыскать и опросить не правоохранители, а адвокат одного из фигурантов дела Елена Федулова.

47-летний девелопер Дмитрий Смычковский, перебравшийся в сентябре 2016 года вместе с семьей в Лондон, рассказал защитнику Федуловой, что до своего отъезда действительно приятельствовал едва ли не со всеми руководителями ГСУ СКР по Москве. Полезные связи в главке коммерсант, по его словам, завел благодаря своему земляку по Краснодарскому краю, работавшему в ГСУ. Регулярно заезжая к земляку в офис главка на Арбате, бизнесмен познакомился и с его коллегами, ставшими впоследствии обвиняемыми по громкому уголовному делу о коррупции,— тогдашним руководителем ГСУ Александром Дрымановым и его заместителем Денисом Никандровым, Алексеем Крамаренко, возглавлявшим в то время управление по ЦАО, и начальником главка межведомственного взаимодействия и собственной безопасности центрального аппарата СКР Михаилом Максименко.

С каждым из них у Дмитрия Смычковского нашлись общие интересы либо темы для разговоров. Так, например, оказалось, что генерал Дрыманов, как и бизнесмен Смычковский,— заядлый рыбак и охотник. С Денисом Никандровым его объединило пристрастие к спортивным автомобилям. С Алексеем Крамаренко господину Смычковскому было интересно обсуждать публикации о расследованиях громких уголовных дел, поскольку его мнение «всегда разительно отличалось от общепринятого». У Михаила Максименко и Дмитрия Смычковского, как выяснилось, было много общих знакомых в силовых ведомствах, и они делились впечатлениями о кадровых перестановках в них. При этом все его приятели, как подчеркнул в опросе господин Смычковский, никогда не обсуждали детали уголовных дел — их разговоры носили, по выражению опрашиваемого, «скорее характер светских бесед» и обмена мнениями по известным фактам.

Ситуация изменилась после 15 декабря 2015 года. В этот день, напомним, произошла разборка возле ресторана Elements, в которой участвовали подручные вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой) во главе с «авторитетом» Андреем Кочуйковым с одной стороны и сотрудники адвокатского бюро «Диктатура закона» — с другой. По итогам конфликта два бойца Андрея Кочуйкова были застрелены главой бюро, выходцем из КГБ Эдуардом Буданцевым, а остальные арестованы за вымогательство у хозяйки ресторана. Расследовать инцидент начало столичное ГСУ СКР.

По словам Дмитрия Смычковского, его лично уголовное дело о стрельбе на Рочдельской волновало тогда не больше, чем какая-либо другая резонансная новость о криминальной жизни столицы. Никого из участников разборки лично он не знал. Пару раз виделся только с Шакро, да и то случайно. Как пояснил адвокату бизнесмен, он несколько дней вел переговоры о применении новой технологии антикоррозионной защиты нефтяных труб, а вор в законе присутствовал на этих переговорах со стороны его партнера. «За все время он не произнес ни слова, просто сидел рядом,— пояснил господин Смычковский.— Нас даже не представили друг другу».

И тем не менее Дмитрий Смычковский признал в опросе, что с первых дней расследования стал проявлять особый интерес к инциденту на Рочдельской. По его словам, собирать информацию по делу его попросили два старых приятеля из Краснодарского края — некие Нурдин Тугуз и Сергей по кличке Вентилятор, которого он не назвал. При этом никакой «коммерческой составляющей» в просьбе старых друзей, по его версии, не было. Господин Смычковский предполагает, что Тугуз и Вентилятор просто хотели быть в курсе расследования, чтобы «демонстрировать свою осведомленность и повысить за счет этого свой статус в криминальной среде».

С такими же безвозмездными дружескими просьбами об информационной поддержке бизнесмен Смычковский стал обращаться и к своим приятелям из СКР. Узнать ему, впрочем, удалось немногое. Так, например, к Александру Дрыманову интересант, по его словам, даже не решился подойти, а Алексей Крамаренко, в управление которого дело о вымогательстве было передано весной 2016 года, всегда отделывался общими фразами типа «все будет по закону».

Некоторый контакт удалось установить с Михаилом Максименко, да и то Дмитрию Смычковскому, по его словам, пришлось пойти на хитрость.

Зная о давней мечте начальника главка СКР «попасть в круги влиятельных чиновников и бизнесменов», господин Смычковский, по его словам, назвал главному безопаснику комитета фамилии двух известных всей стране политиков, дав понять, что именно они интересуются ходом расследования.

Михаил Максименко вроде бы клюнул на наживку, однако толку от него оказалось немного. «Я знал, что следователи ему не подчиняются, поэтому догадывался, что обращение будет бессмысленным»,— заявил опрашиваемый. Так оно и вышло. Господину Максименко удалось лишь выяснить, что «делом очень сильно интересуется управление "М" ФСБ РФ, которое отстаивает интересы своего бывшего коллеги (Буданцева.— “Ъ”), противостоявшего стороне Кочуйкова».

При этом полковник Максименко, по словам бизнесмена, предложил ему вместе побороться с коррупцией — потихоньку разузнать у своих приятелей из ГСУ Москвы, не пытается ли кто-то из них «порешать вопросы» в громком деле.

Разработка различных оперативных схем по выявлению взяточников в СКР, по словам Дмитрия Смычковского, вообще была любимой темой для разговоров господина Максименко, ведущихся обычно на кухне его служебной квартиры после обильных возлияний. «Он всегда поднимал ее сам, прося собеседников выявлять и докладывать,— пояснил опрашиваемый.— Однако все его предложения были неконкретными, а порой и вообще бессвязными».

Пристрастием своего приятеля к спиртному господин Смычковский объяснил и странные показания, которые Михаил Максименко, по данным СМИ, предоставил следствию. В них безопасник якобы утверждал, что к передаче взятки руководителям столичного ГСУ был причастен некий Дима, известный ему под фамилией Скрипников. «Если Михаил Максименко действительно говорил такое и имел в виду меня, то он либо находился в пьяном бреду, либо дали о себе знать последствия полученных им ранее контузий»,— сказал господин Смычковский.

Интересно, что наиболее откровенным с бизнесменом оказался Денис Никандров, с которым отношения у господина Смычковского как раз не складывались. Как утверждает Дмитрий Смычковский, в разговорах со своим приятелем Максименко он регулярно сравнивал заместителей Александра Дрыманова. При этом Михаил Максименко, как оказалось, с той же регулярностью передавал содержание их бесед Денису Никандрову.

Поводом для примирения стал Porsche 911 Дмитрия Смычковского, который Денис Никандров захотел приобрести. Бизнесмен, по его словам, «обрадовался покупателю», поскольку спорткар был «не самым ходовым в плане продажи», и в июне 2016 года договорился с господином Никандровым о встрече на АЗС в районе Красногорска на пересечении Новорижского и Ильинского шоссе. Согласно показаниям пошедшего на сотрудничество со следствием обвиняемого Никандрова, именно на этой встрече они обсуждали детали передачи взятки в $1 млн, однако Дмитрий Смычковский заявил, что разговор шел только о Porsche. Денис Никандров, по его словам, внимательно осмотрел автомобиль, проверил работу всех его систем, но предложил в итоге такую низкую цену, что продавец потерял к нему интерес. «На нашу встречу Никандров приехал на новом спортивном BMW, поэтому я вообще не понял, почему он заинтересовался Porsche»,— сообщил господин Смычковский.

Тем не менее на этой же встрече несостоявшийся покупатель, по словам бизнесмена, вдруг разоткровенничался. Он сообщил, что дело о вымогательстве было передано из СКР в полицию и он его больше не курирует. Однако, по словам генерала Никандрова, он был убежден, что в действиях Андрея Кочуйкова «объективно усматривается только самоуправство и ничего больше», а строгое наказание по этой статье УК РФ не предусмотрено.

Эта встреча, видимо, и дала основания следственному управлению ФСБ для заочного обвинения Дмитрия Смычковского в посредничестве при передаче особо крупной взятки (ч. 4 ст. 291-1 УК РФ). Дело в том, что неожиданно полученную ценную информацию он тут же передал по телефону Вентилятору, а тот сразу же обратился к своему приятелю с еще одной сомнительной просьбой. По данным господина Смычковского, Вентилятор прислал ему номер какого-то телефона и попросил отправить на него сообщение со словами: «Генерал пообещал помочь, все будет по закону». Вентилятор из Краснодара, как утверждает бизнесмен, настаивал, чтобы месседж был послан именно с его телефона, полагая, что в этом случае обещание будет выглядеть более правдивым. Господин Смычковский, по его словам, и на этот раз согласился помочь другу.

По словам бизнесмена, переехав в Лондон, он не собирался прятаться, а поводом для отъезда семьи стало поступление его старшего сына в одну из британских школ.

Годом позже он узнал от своих адвокатов о том, что стал фигурантом уголовного дела о взятках в СКР, однако и тогда рассчитывал вернуться в Россию и дать следствию показания о своей непричастности к инкриминируемому преступлению.

Однако последующие события, по словам коммерсанта, убедили его в том, что делать этого не следует. Как утверждает опрашиваемый, после возбуждения уголовного дела к нему стали обращаться с сомнительными предложениями некоторые его знакомые, которые утверждали, что действуют от имени и по поручению ФСБ. Эти люди, как он понял, были осведомлены о ходе расследования и предлагали ему различные варианты сотрудничества со спецслужбой, каждый из которых сводился к даче показаний, обличающих себя самого и уже находящихся по арестом бывших руководителей ГСУ СКР по Москве. В обмен на это посредники обещали символическое наказание, сохранность оставшегося в России бизнеса и вообще гарантировали, что благодаря сотрудничеству с ФСБ «у тебя все будет хорошо». Звонки с предложениями, по данным бизнесмена, регулярно поступают ему по телефону, а недавно к нему в Лондон с «деловым предложением от ФСБ» даже приезжал один его знакомый.

Как заявил адвокату господин Смычковский, в телефонных разговорах с посредниками он уже сообщал примерно те же данные, которые указал в опросе, однако из Москвы передавали, что «история с Вентилятором следствию неинтересна, нужны показания на Дрыманова». Оценив сложившуюся ситуацию, Дмитрий Смычковский, по его словам, пришел к выводу, что «следствие проводится с обвинительным уклоном». «Если высокопоставленные сотрудники СКР не признают свою вину (генерал Никандров, признав ее, сел на 5,5 года.— “Ъ”), не могут убедить следствие в своей непричастности к коррупции, то я, не обладающий властными полномочиями, сразу после приезда в Россию тем более буду обвинен в преступлении, которого не совершал, и водворен в СИЗО»,— заявил опрашиваемый адвокату.

«В Россию возвращаться боюсь»,— отметил он, дав таким образом понять, что рассчитывать на его очные показания следствию не стоит. При этом заочно обвиняемый сообщил, что готов подтвердить российскому следствию все сказанное им Елене Федуловой в режиме видеоконференции либо через правоохранителей Великобритании в рамках международного поручения об оказании правовой помощи.

Отметим, что приобщить опрос к материалам уголовного дела в ФСБ отказались, сославшись на то, что защитник не имела права опрашивать обвиняемого, да к тому же находящегося в розыске. Обсуждать тему опроса адвокат Федулова отказалась, отметив лишь, что обжаловала действия следствия в суде и Генпрокуратуре. «Я буду настаивать на приобщении опроса к делу и проверке изложенных в нем сведений»,— сказала адвокат.

Оригинал этого материала